fuck off. Im perfect. || [бешеная сеульская сука]
Название: Rain is Fallin'
Автор: Kwon
Бета: кто-то из этих героических личностей Angstsourie, Shun, neks
Баннер: neks
Размер: ~ 1730
Пэйринг: Чон Джихун / Ли Чхансон
Категория: слэш
Жанр: мистика, элементы АУ
Рейтинг: R
Краткое содержание: Иногда прогулка под дождем может привести к неожиданным последствиям
Примечание: Написано на ФБ-2012
Баннер кликабелен)
Чансон сидел на диване, подтянув колени к груди и уткнувшись в них носом. Мокрая одежда противно липла к телу, с волос капало, и хорошо, что диван кожаный, хватит и пропитавшегося дождевой водой ковра, чтобы Сынхо утром ворчал. Чансону было холодно, только запястье горело, в том самом месте, за которое его схватили. Он потер пальцами покрасневшую кожу, шумно втянул носом воздух и улыбнулся.
Началось все как обычно – ни с чего. Утром он по мелочи, но крайне неприятно поругался сначала с Чорёном, а потом – видимо, за компанию – еще и с Сынхо. Так что на индивидуальные съемки для рекламы уехал с искренним облегчением. Чансон крайне не любил, когда на него смотрели с неодобрением, хотя он не считал себя хоть в чем-то виноватым. То, что Чорён уронил свою тарелку с завтраком, врезавшись в него, было на совести самого Чорёна. А Чансон настолько плохо спал предыдущей ночью, что то, что он съязвил в ответ на нытье, последовавшее вслед за этим, вполне можно было понять. Сынхо, да и остальная группа, правда, считали иначе.
Но неприятное утро задало тон всему дню. Фотограф попался въедливый и какой-то бестолковый. И фотосъемка из приятной и вполне любимой работы превратилась в настоящую пытку.
– Встань ровно, голову направо на тридцать градусов, подбородок выше, взгляд отведи, придай глазам томное выражение. Руку вверх, нет, вниз, ногу отставь, да не эту, другую. Ухмыльнись, нет, не годится, лучше нахмурься. Опять не то. Голову левее…
И так по кругу и до бесконечности. К концу съемок Чансон готов был убивать. Умывшись и переодевшись, он представил, как сейчас вернется в общежитие, где его ждет обиженный взгляд Чорёна, недовольный – Сынхо и полные любопытства и жажды продолжения утреннего спектакля взгляды остальных. Чансону захотелось взвыть и пропасть без вести. Он слишком устал морально. К тому же страшно хотелось курить, а там ему этого сделать не позволят. Вообще, узнай кто об этом его пристрастии – и Чансон заслужено получил бы по ушам. Беречь голос и дыхалку – это здорово, но нервы иногда успокоить тоже надо. Поэтому он по дороге домой попросил менеджера высадить его в паре кварталов от общежития, мотивируя это тем, что хочет подышать воздухом – говорят, пешие прогулки полезны перед сном.
Но стоило Чансону ступить на тротуар и вдохнуть полной грудью, а машине уехать, как, ставя финальную точку в неудачном дне, пошел дождь. И не просто накрапывающий летний дождик, а самый что ни на есть полноценный ливень. Мгновенно вымокнув до нитки, Чансон мысленно сплюнул и медленно побрел в сторону общежития. Натянув на голову капюшон толстовки и ссутулившись, он настолько ушел в свои невеселые мысли, что совершенно не подумал о том, что стоило бы посмотреть по сторонам, выходя на проезжую часть.
Взвизгнули тормоза, а Чансона вдруг с силой дернуло обратно на тротуар. Он упал, но не асфальт, а на кого-то, охнул и окончательно потерял ориентацию в пространстве от того, как оглушительно загремел гром.
Запястье горело огнем, Чансон не сразу понял, что именно за руку его схватили и выдернули буквально из-под колес машины. Через секунду до него дошло, что он так и лежит на земле, по всей видимости, на своем спасителе.
– Ох… прошу прощения… спасибо… – Чансон поднял взгляд и оторопело замолк. Под ним лежал, бережно придерживая его за талию, Рэйн. – Хён? Чиун-хён?
Чансон часто заморгал, решив, что ему просто кажется, что в глаза попало что-то. Он поспешно приподнялся, но вместо того чтобы встать, сел на асфальт рядом. Либо его подводило зрение, либо он тронулся рассудком.
– Хён, ты же сейчас в армии… должен быть…
Рэйн улыбнулся и поднялся на ноги. Протянул руку Чансону. Снова громыхнул гром. А когда Чансон тоже встал, взяв Рэйна за руку, тот почему-то, вместо того чтобы отпустить, наоборот – дернул его на себя, второй рукой крепко обнимая за талию.
– Это так важно, почему я здесь? – он говорил Чансону почти на ухо, от чего по спине бегали мурашки. – Между прочим, если бы не я, то ты бы, скорей всего, погиб, оказавшись размазанным по асфальту. Ты вообще чем-нибудь думаешь, когда дорогу переходишь?
Интонации были знакомые и привычные, Рэйн всегда их так отчитывал за косяки. Но он был в части, еще утром менеджер говорил, что ему можно будет позвонить через пару дней, а пока он занят. Он просто не мог вдруг оказаться в центре Сеула. Чансон зажмурился и тряхнул головой.
– Хён, что происходит? Почему ты тут? Тебя отпустили на выходные, и ты хотел сделать нам сюрприз, но… – Чансон замер, сердце разом ухнуло вниз, а в горле встал комок. – Хён… твои волосы… почему они такой длины? Тебя же побрили… в армии всех бреют…
Рэйн наклонил голову, заглядывая Чансону в глаза. Улыбнулся, очень тепло и располагающе.
– Ну, я же Дождь. Ты посмотри, какая гроза.
Чансон сглотнул.
– Неужели это все, что ты можешь мне сказать? – Рэйн и не думал его отпускать, напротив, едва ли не сильнее прижал к себе.
– Сказать?.. – Чансон судорожно пытался сообразить, что же именно он может сказать, но единственное, что пришло в голову, заставило его нахмуриться и отвести взгляд.
То, что он влюблен в Рэйна, знали, пожалуй, все. А кто не знал наверняка, тот догадывался. Одни ему сочувствовали, другие считали, что это все надуманное и перебесится. Сам Чансон давно уже предпочитал об этом не думать вовсе. То, что единственная любовь Рэйна – это работа, а интрижки на стороне он если и заводит, то с посторонними девушками, было фактом, против которого не попрешь. Нет, конечно же, Чансон попытался, но после короткого, болезненного и едва ли не унизительного, по собственным ощущениям, разговора с Рэйном он любые попытки прекратил.
Поэтому теперь, когда Рэйн приподнял его голову за подбородок и едва ощутимо поцеловал в уголок губ, Чансон окончательно утвердился в мысли, что это не может происходить на самом деле.
– Я понял… Та машина меня все-таки сбила, и я теперь без сознания, да? А может, в коме… Не важно, короче, ты мне только снишься. Нет, логично, подсознание запросто такие штуки выделывает… – не успев договорить, Чансон дернулся и ойкнул от того, что его больно ущипнули за задницу. – Больно же, хён!
– Правильно, больно. А во сне больно не бывает, сам знаешь. В коме… хм, не знаю, но, думаю, тоже нет, – Рэйн чуть отстранился и огляделся по сторонам. – Знаешь, мне надоело стоять посреди улицы, пойдем.
Он взял Чансона за руку и повел за собой. Где-то на краю сознания Чансона пробежала мысль, что ни одна гроза не может длиться так долго и при этом так яростно. Ливень едва ли не набирал только силу, а гром гремел уже каждую минуту.
Он понятия не имел, куда его привел Рэйн, пейзаж тонул в потоках дождя, все, что видел Чансон – это пара метров вокруг себя.
Деревянная лавочка, выкрашенная в веселый оранжевый цвет, – значит, они в парке. То, что в округе не было ни одного парка с такими лавочками, Чансона уже не смущало. Он вообще махнул на все мысленно рукой. Кем бы или даже чем бы ни был человек рядом с ним, но он выглядел как Рэйн, говорил как Рэйн, и пахло от него тоже как от Рэйна. Здесь и сейчас этого было достаточно.
Чансон сел на лавочку и не успел даже открыть рта, чтобы спросить, зачем они сюда пришли и нельзя ли найти место с крышей, а то от ледяного дождя он уже продрог и имеет все шансы заболеть. Рэйн наклонился и прижался губами к его губам. Чансон судорожно вздохнул и прикрыл глаза. Губы Рэйна были прохладными и мокрыми, пахли дождем и озоном.
Раскат грома заглушил звук расстегиваемой ширинки. Чансон вздрогнул, дернулся, вцепившись пальцами в плечи Рэйна.
– Тсс, не дергайся. Нас никто здесь не побеспокоит. Не в такую погоду, – Рэйн улыбнулся, возобновляя поцелуй, с каждой секундой целуя все глубже, все с возрастающей жадностью. Чансон всхлипнул, когда ладонь Рэйна обхватила его член. Он приподнял бедра навстречу ласке, нетерпеливо прикусил губу Рэйна. В висках стучало.
– Какой ты нетерпеливый, – Рэйн усмехнулся и опустился на колени между раздвинутых ног Чансона, почти сразу обхватил его член губами, глубоко пропуская его в рот. Чансон судорожно охнул и запрокинул голову, подставляя лицо струям дождя. Запустил пальцы в волосы Рэйна, прикусывая губу. Он не хотел стонать, ему всегда казалось, что стоны – это для девчонок, что это вообще ненатурально и неестественно, но теперь, когда его ласкал человек, о котором он мечтал не один год, Чансон стонал. Сладко, тихо, почти не слышно в грохоте грома. Он вздрогнул и сильнее сжал в пальцах мокрые пряди волос, кончая в рот Рэйна. И тихонько хмыкнул, решив, что теперь ему можно все.
– Хён, твой рот просто создан для минета, ты знаешь?..
– Знаю, мне говорили, – Рэйн улыбнулся, поправляя на Чансоне одежду. Сел рядом на лавочку и закурил. Ливень ему нисколько не мешал.
– А мне? Хён, раз подаешь такой пример, то делись, – Чансон придвинулся ближе, положил голову ему на плечо. Он кусал губы и отчаянно медлил, ему хотелось сделать что-то в ответ, почувствовать на губах вкус кожи Рэйна. Но он никак не мог пересилить себя, свою неуверенность.
Рэйн, проигнорировав просьбу, докурил и поднялся на ноги.
– Чансон, иди домой. Тебе нужен горячий душ, чашка чая с медом и под одеяло, – он улыбнулся. – И не надо скорбных мин. Дождь часто идет в это время года. Ты только на дороге осторожней.
Подмигнув, Рэйн развернулся и неторопливо побрел по дорожке.
– Чансон-хён, проснись! – Чорён тряс его за плечо, держа во второй руке огромное полотенце. – Ты с ума сошел – во всем мокром спать?
Чансон потер лицо ладонью, краем глаза заметив, что краснота на запястье немного спала.
– Давай, быстро в душ, а то заболеешь, – Чорён пихнул ему в руки полотенце. – Я жду тебя на кухне, сейчас чего-нибудь горячего попить соображу.
Спорить и пререкаться не хотелось. Чансону вообще не хотелось ни говорить, ни думать, он чувствовал себя опустошенным. Под горячими струями воды он продолжал мерзнуть и пару раз чуть не заснул. Впрочем, и этот факт не вызвал беспокойства.
Когда Чансон вышел на кухню, глубже заворачиваясь в полотенце, Чорён сидел на стуле с ногами и смотрел в окно.
– Льет и льет, сколько можно-то? Я такого дождя в жизни не припомню. Даже в новостях говорили, что это какая-то аномалия. Лучше на улицу и не соваться в такое время, мне бабушка рассказывала, что можно встретить Вонгви.
– Кого? – Чансон сел за стол и обхватил холодными пальцами чашку чая.
– Вонгви. Ты не знаешь? Это злой дух, призрак человека, умершего насильственной смертью. Говорят, они часто появляются в такой жуткий дождь, а когда находят живого человека, то принимают облик кого-то ему близкого, чтобы им доверились, а потом высасывают душу, – Чорён поежился. – Не то чтобы я в это верил, просто все равно как-то не по себе.
Чансон сделал маленький глоток чая. Внутри было тихо и холодно, он чувствовал запах озона и абсолютное, тотальное равнодушие.
Название: Тихой ночью
Автор: Kwon
Бета: кто-то из этих героических личностей Shun, neks
Баннер: кто-то из этих героических личностей solnce.alex , обломов (?), Лунный дождь
Размер: ~ 1400
Пэйринг: Пан Чхорён, Ли Чхансон
Категория: джен
Жанр: хоррор, АУ
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: Если что-то исчезло, то вместо него обязательно появится новое
Примечание: Написано на ФБ-2012
Баннер кликабелен)
- Чорён-оппа, Чорён-оппа, - плаксивый детский голос раздался за спиной так внезапно, что Чорён вздрогнул и втянул голову в плечи. Он прибавил шагу, глубже зарываясь в капюшон толстовки. Если бы его видел сейчас Сынхо, то наверняка отвесил бы подзатыльник и прочитал нудную лекцию о том, что так делать нельзя. Чорён и сам понимал, что не прав, но видеть этих детишек еще раз ему совершенно не хотелось, хватило и одного раза месяц назад, в самом начале - ему до сих пор снились красочные кошмары. А уж схватят его за штанину грязные окровавленные пальцы с обломанными ногтями или нет, разницы не много, ничего страшнее испачканных джинсов и потрепанных нервов ему не грозит. – Чорён-оппа!
Ночи теперь стали чертовски тихие, так что было слышно, как шелестят листья на деревьях, как ветер гоняет по асфальту бумажный мусор, как топают маленькие босые детские ножки. Чорён не был уверен, но детишек было пятеро, может, шестеро, не больше. Значит, можно даже не бояться, что подберутся близко. Но все равно ему было не по себе, и каждый раз, как его окликали, по спине Чорёна пробегали мурашки, а желудок неприятно сводило.
О том, что произошло с окружающим миром, Чорён не имел ни малейшего понятия. Сам он не помнил ничего, кроме своего имени и возраста, так что и сказать как было раньше, да и было ли вообще, не мог. И если бы не валяющиеся у них дома многочисленные фотографии и некоторое количество музыкальных дисков, в буклетах которых была и его фотография, он бы никогда и не подумал верить словам Сынхо или Чансона. Впрочем, те тоже знали не много. После изматывающей репетиции нового танца они всей группой приехали в общежитие, поели и легли спать. А когда проснулись, то оказалось, что Чорён ничего не помнит, Санхён помнит, но очень фрагментарно, а Бёнхи вообще исчез. Телефоны не работали, электричества не было, а тишина на улице была такая, словно кроме них четверых в городе никого больше не осталось. К счастью, впечатление оказалось обманчивым. Из оставшихся людей большая часть, как и Чорён, ничего не помнила, Чансон на это выдвинул предположение, что произошел какой-то катаклизм, может, испытание нового оружия или нападение инопланетян, и те, кто в это время не спал, – потеряли память. Этим же он объяснял и исчезновение кучи народа. То, что вместо пропавших по улицам теперь по ночам бегали окровавленные и переломанные дети лет шести, – объяснить не мог никто. Сначала их по-настоящему боялись, потом привыкли и перестали обращать внимание. Дети никому не навредили, только бегали следом, хватали за ноги и звали по имени. Чорён даже не удивлялся, что они знают имена, хоть жутко от этого и становилось.
- Чорён-оппаааааа! – детский крик сорвался, перешел в вой, словно девчонку что-то смертельно напугало. Чорён остановился, сжал пальцы на лямках рюкзака, набитого лекарствами. Обычно они устраивали вылазки за всем необходимым днем и только вдвоем, но сейчас случай был экстремальный. Чансон распорол руку, не обработал рану сразу, и она страшно воспалилась. Ждать утра Чорён побоялся, температура у Чансона росла на глазах. А Сынхо и Санхён ушли несколько дней назад, они никак не оставляли мысль найти в вымершем городе Чиун-хёна.
Чорён еще раз огляделся: до их общежития оставалось метров четыреста, только перебежать дорогу и свернуть за угол. Когда маленькая ладошка вцепилась в его штанину, Чорён чуть не откусил себе язык. Он дернул ногой, пытаясь высвободиться, опустил взгляд, хоть и знал, что вид перепачканного кровью, гноем и грязью, частично разложившегося лица вызовет тошноту, и непонимающе замер. Девочка не смотрела на него, не звала. Ее мутный взгляд был направлен в сторону перекрестка, и она видела там что-то такое, что заставляло ее дрожать от ужаса. Остальные дети разбежались. Чорён повернулся, пытаясь высмотреть в темноте хоть что-то, потянулся за фонариком, висящим на поясе, но его рука так и замерла в нескольких сантиметрах.
По дороге кто-то бежал. Чорён сначала услышал топот и только потом увидел мужчину, который то и дело спотыкался и падал, но упорно поднимался и бежал дальше. Чорён будто бы кожей ощутил животный, дикий страх, который того гнал. Он попятился, споткнулся о все еще державшую его за ногу девчонку и повалился на землю. Он не думал о том, что делает, просто поддался инстинктам, заползая в ближайшие кусты. Прижавшись к земле, Чорён приподнял голову, поискал взглядом мужчину и тут же зажал себе рот ладонью. Двигаясь совершенно бесшумно, того настигало огромное, похожее на собаку животное. Чорён не представлял себе, что это и откуда, да и не хотел знать. Он сильнее вжался в землю, задержал дыхание.
Зверь догнал мужчину. Чорён ожидал, что он бросится тому на спину, вцепится зубами в шею, но вместо этого мощная челюсть сомкнулась на щиколотке. Мужчина коротко взвыл и упал на асфальт, а Чорёну показалось, что он слышит, с каким хрустом ломаются кости. Зверь тряхнул головой, не выпуская из зубов ногу своей жертвы. Крик мужчины стал громче, надрывнее. Он извернулся, переворачиваясь на спину, пытаясь отползти хоть немного. Чорён впился зубами в свою ладонь, чтобы не закричать самому. Он очень хотел зажмуриться, отвернуться, но не мог. И он видел, как неторопливо зверь разжал челюсть, облизнулся и снова сомкнул зубы, на этот раз вгрызаясь в живот мужчины, разрывая одежду и кожу. Тот закричал. Чорён даже не догадывался, что люди умеют так кричать, что их голос может так дрожать, ввинчиваясь в мозг и чуть ли не разрывая барабанные перепонки. Мужчина бился на земле, скулил, хрипел и выл, разбрызгивая вокруг себя кровь. В воздухе ощутимо запахло фекалиями. Гораздо милосерднее было бы, если зверь убил бы его одним ударом, свернул шею или перегрыз позвоночник. Но мужчина оставался в сознании и смотрел полными ужаса глазами на то, как неторопливо зверь вытягивал из него кишки, пытаясь добраться до более привлекательных органов. И с влажным, выворачивающим все нутро звуком их поедал. Наконец тварь вцепилась в печень, вырвала ее из тела и с утробным урчанием улеглась на асфальте, смакуя каждый кусочек. Мужчина задергался, заскреб руками и ногами по асфальту, его агония была долгой.
Чорён даже в страшном сне не мог представить, что люди бывают такими живучими. Наконец он смог зажмуриться, уткнуться лицом в холодную землю, он попытался зажать уши руками, но все равно слышал, как хрустят перегрызаемые ребра, как с чавкающим звуком падают на окровавленный асфальт куски плоти, как довольно урчит зверь, превращая в месиво то, что еще недавно было живым человеком. Чорён потерял сознание.
В себя он пришел от хора визгливых детских голосов, зовущих его по имени. Чорён поднялся на четвереньки, тряхнул головой, посмотрел на дорогу – и его тут же начало рвать. Неудержимо и мучительно. На асфальте в луже крови лежало то, что еще недавно было живым человеком. Сейчас эта окровавленная и искалеченная плоть скорее напоминала фарш, который прокрутили в мясорубке. Зверя нигде не было.
Чорён не заметил, как преодолел последние метры до дома. Кажется, перебежками, то и дело оступаясь и больно обдирая руки и колени об асфальт. Он влетел в квартиру, запер за собой дверь и сполз по ней вниз. Его трясло.
Чансон, держась за стенку здоровой рукой, пошатываясь, вышел в коридор.
– Чорён? Ты чего так долго? Там такие крики на улице были, что я… - он осекся. – Чорён? Что случилось?
– Хён… там… там… - Чорён всхлипнул, обхватил себя руками за плечи, утыкаясь лбом в подтянутые к груди колени. – Я больше никогда не выйду на улицу… хён…
Чансон подошел к нему, опустился на корточки и долго гладил его по спутанным волосам ладонью. Осторожно, по слову вытянул все о том, что видел Чорён. А потом обтер его лицо и руки влажным полотенцем, заставил переодеться и уложил в кровать.
Среди принесенных Чорёном лекарств были антибиотики и жаропонижающие, которые Чансон тут же принял. А пока обрабатывал руку антисептиком, он думал о том, что это был за зверь и откуда он взялся. Хотелось думать, что это была обычная бешеная собака. А размеры… волкодавы или доги достаточно огромны, чтобы можно было ужаснуться.
Чансон думал, что Чорён уже спит, когда осторожно лег рядом с ним. Осень выдалась холодной, и без обогревателя одному на кровати было зябко.
– Хён, думаешь, с ними все нормально? – Чорён придвинулся к нему, крепко прижался. Его все еще трясло.
– Конечно. Вот увидишь, они найдут Чиун-хёна и втроем вернутся сюда. Завтра. Ну, в крайнем случае, послезавтра. А то, что ты видел… я уверен, это была просто большая собака. Наверняка тот, кто ее держал, исчез, конечно, она за месяц обезумела. Вот наши вернутся, соберем народ и устроим охоту. Надо будет внимательно прочесать потом весь район, чтобы больше такого не было.
Чорён кивнул и шумно вздохнул. Он заснул до того, как за окном протяжно завыл зверь, и этого уже не услышал. Чансон поджал губы, теперь он понял, откуда взялись те окровавленные останки, что он порой видел в округе.
Автор: Kwon
Бета: кто-то из этих героических личностей Angstsourie, Shun, neks
Баннер: neks
Размер: ~ 1730
Пэйринг: Чон Джихун / Ли Чхансон
Категория: слэш
Жанр: мистика, элементы АУ
Рейтинг: R
Краткое содержание: Иногда прогулка под дождем может привести к неожиданным последствиям
Примечание: Написано на ФБ-2012
Баннер кликабелен)
Началось все как обычно – ни с чего. Утром он по мелочи, но крайне неприятно поругался сначала с Чорёном, а потом – видимо, за компанию – еще и с Сынхо. Так что на индивидуальные съемки для рекламы уехал с искренним облегчением. Чансон крайне не любил, когда на него смотрели с неодобрением, хотя он не считал себя хоть в чем-то виноватым. То, что Чорён уронил свою тарелку с завтраком, врезавшись в него, было на совести самого Чорёна. А Чансон настолько плохо спал предыдущей ночью, что то, что он съязвил в ответ на нытье, последовавшее вслед за этим, вполне можно было понять. Сынхо, да и остальная группа, правда, считали иначе.
Но неприятное утро задало тон всему дню. Фотограф попался въедливый и какой-то бестолковый. И фотосъемка из приятной и вполне любимой работы превратилась в настоящую пытку.
– Встань ровно, голову направо на тридцать градусов, подбородок выше, взгляд отведи, придай глазам томное выражение. Руку вверх, нет, вниз, ногу отставь, да не эту, другую. Ухмыльнись, нет, не годится, лучше нахмурься. Опять не то. Голову левее…
И так по кругу и до бесконечности. К концу съемок Чансон готов был убивать. Умывшись и переодевшись, он представил, как сейчас вернется в общежитие, где его ждет обиженный взгляд Чорёна, недовольный – Сынхо и полные любопытства и жажды продолжения утреннего спектакля взгляды остальных. Чансону захотелось взвыть и пропасть без вести. Он слишком устал морально. К тому же страшно хотелось курить, а там ему этого сделать не позволят. Вообще, узнай кто об этом его пристрастии – и Чансон заслужено получил бы по ушам. Беречь голос и дыхалку – это здорово, но нервы иногда успокоить тоже надо. Поэтому он по дороге домой попросил менеджера высадить его в паре кварталов от общежития, мотивируя это тем, что хочет подышать воздухом – говорят, пешие прогулки полезны перед сном.
Но стоило Чансону ступить на тротуар и вдохнуть полной грудью, а машине уехать, как, ставя финальную точку в неудачном дне, пошел дождь. И не просто накрапывающий летний дождик, а самый что ни на есть полноценный ливень. Мгновенно вымокнув до нитки, Чансон мысленно сплюнул и медленно побрел в сторону общежития. Натянув на голову капюшон толстовки и ссутулившись, он настолько ушел в свои невеселые мысли, что совершенно не подумал о том, что стоило бы посмотреть по сторонам, выходя на проезжую часть.
Взвизгнули тормоза, а Чансона вдруг с силой дернуло обратно на тротуар. Он упал, но не асфальт, а на кого-то, охнул и окончательно потерял ориентацию в пространстве от того, как оглушительно загремел гром.
Запястье горело огнем, Чансон не сразу понял, что именно за руку его схватили и выдернули буквально из-под колес машины. Через секунду до него дошло, что он так и лежит на земле, по всей видимости, на своем спасителе.
– Ох… прошу прощения… спасибо… – Чансон поднял взгляд и оторопело замолк. Под ним лежал, бережно придерживая его за талию, Рэйн. – Хён? Чиун-хён?
Чансон часто заморгал, решив, что ему просто кажется, что в глаза попало что-то. Он поспешно приподнялся, но вместо того чтобы встать, сел на асфальт рядом. Либо его подводило зрение, либо он тронулся рассудком.
– Хён, ты же сейчас в армии… должен быть…
Рэйн улыбнулся и поднялся на ноги. Протянул руку Чансону. Снова громыхнул гром. А когда Чансон тоже встал, взяв Рэйна за руку, тот почему-то, вместо того чтобы отпустить, наоборот – дернул его на себя, второй рукой крепко обнимая за талию.
– Это так важно, почему я здесь? – он говорил Чансону почти на ухо, от чего по спине бегали мурашки. – Между прочим, если бы не я, то ты бы, скорей всего, погиб, оказавшись размазанным по асфальту. Ты вообще чем-нибудь думаешь, когда дорогу переходишь?
Интонации были знакомые и привычные, Рэйн всегда их так отчитывал за косяки. Но он был в части, еще утром менеджер говорил, что ему можно будет позвонить через пару дней, а пока он занят. Он просто не мог вдруг оказаться в центре Сеула. Чансон зажмурился и тряхнул головой.
– Хён, что происходит? Почему ты тут? Тебя отпустили на выходные, и ты хотел сделать нам сюрприз, но… – Чансон замер, сердце разом ухнуло вниз, а в горле встал комок. – Хён… твои волосы… почему они такой длины? Тебя же побрили… в армии всех бреют…
Рэйн наклонил голову, заглядывая Чансону в глаза. Улыбнулся, очень тепло и располагающе.
– Ну, я же Дождь. Ты посмотри, какая гроза.
Чансон сглотнул.
– Неужели это все, что ты можешь мне сказать? – Рэйн и не думал его отпускать, напротив, едва ли не сильнее прижал к себе.
– Сказать?.. – Чансон судорожно пытался сообразить, что же именно он может сказать, но единственное, что пришло в голову, заставило его нахмуриться и отвести взгляд.
То, что он влюблен в Рэйна, знали, пожалуй, все. А кто не знал наверняка, тот догадывался. Одни ему сочувствовали, другие считали, что это все надуманное и перебесится. Сам Чансон давно уже предпочитал об этом не думать вовсе. То, что единственная любовь Рэйна – это работа, а интрижки на стороне он если и заводит, то с посторонними девушками, было фактом, против которого не попрешь. Нет, конечно же, Чансон попытался, но после короткого, болезненного и едва ли не унизительного, по собственным ощущениям, разговора с Рэйном он любые попытки прекратил.
Поэтому теперь, когда Рэйн приподнял его голову за подбородок и едва ощутимо поцеловал в уголок губ, Чансон окончательно утвердился в мысли, что это не может происходить на самом деле.
– Я понял… Та машина меня все-таки сбила, и я теперь без сознания, да? А может, в коме… Не важно, короче, ты мне только снишься. Нет, логично, подсознание запросто такие штуки выделывает… – не успев договорить, Чансон дернулся и ойкнул от того, что его больно ущипнули за задницу. – Больно же, хён!
– Правильно, больно. А во сне больно не бывает, сам знаешь. В коме… хм, не знаю, но, думаю, тоже нет, – Рэйн чуть отстранился и огляделся по сторонам. – Знаешь, мне надоело стоять посреди улицы, пойдем.
Он взял Чансона за руку и повел за собой. Где-то на краю сознания Чансона пробежала мысль, что ни одна гроза не может длиться так долго и при этом так яростно. Ливень едва ли не набирал только силу, а гром гремел уже каждую минуту.
Он понятия не имел, куда его привел Рэйн, пейзаж тонул в потоках дождя, все, что видел Чансон – это пара метров вокруг себя.
Деревянная лавочка, выкрашенная в веселый оранжевый цвет, – значит, они в парке. То, что в округе не было ни одного парка с такими лавочками, Чансона уже не смущало. Он вообще махнул на все мысленно рукой. Кем бы или даже чем бы ни был человек рядом с ним, но он выглядел как Рэйн, говорил как Рэйн, и пахло от него тоже как от Рэйна. Здесь и сейчас этого было достаточно.
Чансон сел на лавочку и не успел даже открыть рта, чтобы спросить, зачем они сюда пришли и нельзя ли найти место с крышей, а то от ледяного дождя он уже продрог и имеет все шансы заболеть. Рэйн наклонился и прижался губами к его губам. Чансон судорожно вздохнул и прикрыл глаза. Губы Рэйна были прохладными и мокрыми, пахли дождем и озоном.
Раскат грома заглушил звук расстегиваемой ширинки. Чансон вздрогнул, дернулся, вцепившись пальцами в плечи Рэйна.
– Тсс, не дергайся. Нас никто здесь не побеспокоит. Не в такую погоду, – Рэйн улыбнулся, возобновляя поцелуй, с каждой секундой целуя все глубже, все с возрастающей жадностью. Чансон всхлипнул, когда ладонь Рэйна обхватила его член. Он приподнял бедра навстречу ласке, нетерпеливо прикусил губу Рэйна. В висках стучало.
– Какой ты нетерпеливый, – Рэйн усмехнулся и опустился на колени между раздвинутых ног Чансона, почти сразу обхватил его член губами, глубоко пропуская его в рот. Чансон судорожно охнул и запрокинул голову, подставляя лицо струям дождя. Запустил пальцы в волосы Рэйна, прикусывая губу. Он не хотел стонать, ему всегда казалось, что стоны – это для девчонок, что это вообще ненатурально и неестественно, но теперь, когда его ласкал человек, о котором он мечтал не один год, Чансон стонал. Сладко, тихо, почти не слышно в грохоте грома. Он вздрогнул и сильнее сжал в пальцах мокрые пряди волос, кончая в рот Рэйна. И тихонько хмыкнул, решив, что теперь ему можно все.
– Хён, твой рот просто создан для минета, ты знаешь?..
– Знаю, мне говорили, – Рэйн улыбнулся, поправляя на Чансоне одежду. Сел рядом на лавочку и закурил. Ливень ему нисколько не мешал.
– А мне? Хён, раз подаешь такой пример, то делись, – Чансон придвинулся ближе, положил голову ему на плечо. Он кусал губы и отчаянно медлил, ему хотелось сделать что-то в ответ, почувствовать на губах вкус кожи Рэйна. Но он никак не мог пересилить себя, свою неуверенность.
Рэйн, проигнорировав просьбу, докурил и поднялся на ноги.
– Чансон, иди домой. Тебе нужен горячий душ, чашка чая с медом и под одеяло, – он улыбнулся. – И не надо скорбных мин. Дождь часто идет в это время года. Ты только на дороге осторожней.
Подмигнув, Рэйн развернулся и неторопливо побрел по дорожке.
– Чансон-хён, проснись! – Чорён тряс его за плечо, держа во второй руке огромное полотенце. – Ты с ума сошел – во всем мокром спать?
Чансон потер лицо ладонью, краем глаза заметив, что краснота на запястье немного спала.
– Давай, быстро в душ, а то заболеешь, – Чорён пихнул ему в руки полотенце. – Я жду тебя на кухне, сейчас чего-нибудь горячего попить соображу.
Спорить и пререкаться не хотелось. Чансону вообще не хотелось ни говорить, ни думать, он чувствовал себя опустошенным. Под горячими струями воды он продолжал мерзнуть и пару раз чуть не заснул. Впрочем, и этот факт не вызвал беспокойства.
Когда Чансон вышел на кухню, глубже заворачиваясь в полотенце, Чорён сидел на стуле с ногами и смотрел в окно.
– Льет и льет, сколько можно-то? Я такого дождя в жизни не припомню. Даже в новостях говорили, что это какая-то аномалия. Лучше на улицу и не соваться в такое время, мне бабушка рассказывала, что можно встретить Вонгви.
– Кого? – Чансон сел за стол и обхватил холодными пальцами чашку чая.
– Вонгви. Ты не знаешь? Это злой дух, призрак человека, умершего насильственной смертью. Говорят, они часто появляются в такой жуткий дождь, а когда находят живого человека, то принимают облик кого-то ему близкого, чтобы им доверились, а потом высасывают душу, – Чорён поежился. – Не то чтобы я в это верил, просто все равно как-то не по себе.
Чансон сделал маленький глоток чая. Внутри было тихо и холодно, он чувствовал запах озона и абсолютное, тотальное равнодушие.
Название: Тихой ночью
Автор: Kwon
Бета: кто-то из этих героических личностей Shun, neks
Баннер: кто-то из этих героических личностей solnce.alex , обломов (?), Лунный дождь
Размер: ~ 1400
Пэйринг: Пан Чхорён, Ли Чхансон
Категория: джен
Жанр: хоррор, АУ
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: Если что-то исчезло, то вместо него обязательно появится новое
Примечание: Написано на ФБ-2012
Баннер кликабелен)
Ночи теперь стали чертовски тихие, так что было слышно, как шелестят листья на деревьях, как ветер гоняет по асфальту бумажный мусор, как топают маленькие босые детские ножки. Чорён не был уверен, но детишек было пятеро, может, шестеро, не больше. Значит, можно даже не бояться, что подберутся близко. Но все равно ему было не по себе, и каждый раз, как его окликали, по спине Чорёна пробегали мурашки, а желудок неприятно сводило.
О том, что произошло с окружающим миром, Чорён не имел ни малейшего понятия. Сам он не помнил ничего, кроме своего имени и возраста, так что и сказать как было раньше, да и было ли вообще, не мог. И если бы не валяющиеся у них дома многочисленные фотографии и некоторое количество музыкальных дисков, в буклетах которых была и его фотография, он бы никогда и не подумал верить словам Сынхо или Чансона. Впрочем, те тоже знали не много. После изматывающей репетиции нового танца они всей группой приехали в общежитие, поели и легли спать. А когда проснулись, то оказалось, что Чорён ничего не помнит, Санхён помнит, но очень фрагментарно, а Бёнхи вообще исчез. Телефоны не работали, электричества не было, а тишина на улице была такая, словно кроме них четверых в городе никого больше не осталось. К счастью, впечатление оказалось обманчивым. Из оставшихся людей большая часть, как и Чорён, ничего не помнила, Чансон на это выдвинул предположение, что произошел какой-то катаклизм, может, испытание нового оружия или нападение инопланетян, и те, кто в это время не спал, – потеряли память. Этим же он объяснял и исчезновение кучи народа. То, что вместо пропавших по улицам теперь по ночам бегали окровавленные и переломанные дети лет шести, – объяснить не мог никто. Сначала их по-настоящему боялись, потом привыкли и перестали обращать внимание. Дети никому не навредили, только бегали следом, хватали за ноги и звали по имени. Чорён даже не удивлялся, что они знают имена, хоть жутко от этого и становилось.
- Чорён-оппаааааа! – детский крик сорвался, перешел в вой, словно девчонку что-то смертельно напугало. Чорён остановился, сжал пальцы на лямках рюкзака, набитого лекарствами. Обычно они устраивали вылазки за всем необходимым днем и только вдвоем, но сейчас случай был экстремальный. Чансон распорол руку, не обработал рану сразу, и она страшно воспалилась. Ждать утра Чорён побоялся, температура у Чансона росла на глазах. А Сынхо и Санхён ушли несколько дней назад, они никак не оставляли мысль найти в вымершем городе Чиун-хёна.
Чорён еще раз огляделся: до их общежития оставалось метров четыреста, только перебежать дорогу и свернуть за угол. Когда маленькая ладошка вцепилась в его штанину, Чорён чуть не откусил себе язык. Он дернул ногой, пытаясь высвободиться, опустил взгляд, хоть и знал, что вид перепачканного кровью, гноем и грязью, частично разложившегося лица вызовет тошноту, и непонимающе замер. Девочка не смотрела на него, не звала. Ее мутный взгляд был направлен в сторону перекрестка, и она видела там что-то такое, что заставляло ее дрожать от ужаса. Остальные дети разбежались. Чорён повернулся, пытаясь высмотреть в темноте хоть что-то, потянулся за фонариком, висящим на поясе, но его рука так и замерла в нескольких сантиметрах.
По дороге кто-то бежал. Чорён сначала услышал топот и только потом увидел мужчину, который то и дело спотыкался и падал, но упорно поднимался и бежал дальше. Чорён будто бы кожей ощутил животный, дикий страх, который того гнал. Он попятился, споткнулся о все еще державшую его за ногу девчонку и повалился на землю. Он не думал о том, что делает, просто поддался инстинктам, заползая в ближайшие кусты. Прижавшись к земле, Чорён приподнял голову, поискал взглядом мужчину и тут же зажал себе рот ладонью. Двигаясь совершенно бесшумно, того настигало огромное, похожее на собаку животное. Чорён не представлял себе, что это и откуда, да и не хотел знать. Он сильнее вжался в землю, задержал дыхание.
Зверь догнал мужчину. Чорён ожидал, что он бросится тому на спину, вцепится зубами в шею, но вместо этого мощная челюсть сомкнулась на щиколотке. Мужчина коротко взвыл и упал на асфальт, а Чорёну показалось, что он слышит, с каким хрустом ломаются кости. Зверь тряхнул головой, не выпуская из зубов ногу своей жертвы. Крик мужчины стал громче, надрывнее. Он извернулся, переворачиваясь на спину, пытаясь отползти хоть немного. Чорён впился зубами в свою ладонь, чтобы не закричать самому. Он очень хотел зажмуриться, отвернуться, но не мог. И он видел, как неторопливо зверь разжал челюсть, облизнулся и снова сомкнул зубы, на этот раз вгрызаясь в живот мужчины, разрывая одежду и кожу. Тот закричал. Чорён даже не догадывался, что люди умеют так кричать, что их голос может так дрожать, ввинчиваясь в мозг и чуть ли не разрывая барабанные перепонки. Мужчина бился на земле, скулил, хрипел и выл, разбрызгивая вокруг себя кровь. В воздухе ощутимо запахло фекалиями. Гораздо милосерднее было бы, если зверь убил бы его одним ударом, свернул шею или перегрыз позвоночник. Но мужчина оставался в сознании и смотрел полными ужаса глазами на то, как неторопливо зверь вытягивал из него кишки, пытаясь добраться до более привлекательных органов. И с влажным, выворачивающим все нутро звуком их поедал. Наконец тварь вцепилась в печень, вырвала ее из тела и с утробным урчанием улеглась на асфальте, смакуя каждый кусочек. Мужчина задергался, заскреб руками и ногами по асфальту, его агония была долгой.
Чорён даже в страшном сне не мог представить, что люди бывают такими живучими. Наконец он смог зажмуриться, уткнуться лицом в холодную землю, он попытался зажать уши руками, но все равно слышал, как хрустят перегрызаемые ребра, как с чавкающим звуком падают на окровавленный асфальт куски плоти, как довольно урчит зверь, превращая в месиво то, что еще недавно было живым человеком. Чорён потерял сознание.
В себя он пришел от хора визгливых детских голосов, зовущих его по имени. Чорён поднялся на четвереньки, тряхнул головой, посмотрел на дорогу – и его тут же начало рвать. Неудержимо и мучительно. На асфальте в луже крови лежало то, что еще недавно было живым человеком. Сейчас эта окровавленная и искалеченная плоть скорее напоминала фарш, который прокрутили в мясорубке. Зверя нигде не было.
Чорён не заметил, как преодолел последние метры до дома. Кажется, перебежками, то и дело оступаясь и больно обдирая руки и колени об асфальт. Он влетел в квартиру, запер за собой дверь и сполз по ней вниз. Его трясло.
Чансон, держась за стенку здоровой рукой, пошатываясь, вышел в коридор.
– Чорён? Ты чего так долго? Там такие крики на улице были, что я… - он осекся. – Чорён? Что случилось?
– Хён… там… там… - Чорён всхлипнул, обхватил себя руками за плечи, утыкаясь лбом в подтянутые к груди колени. – Я больше никогда не выйду на улицу… хён…
Чансон подошел к нему, опустился на корточки и долго гладил его по спутанным волосам ладонью. Осторожно, по слову вытянул все о том, что видел Чорён. А потом обтер его лицо и руки влажным полотенцем, заставил переодеться и уложил в кровать.
Среди принесенных Чорёном лекарств были антибиотики и жаропонижающие, которые Чансон тут же принял. А пока обрабатывал руку антисептиком, он думал о том, что это был за зверь и откуда он взялся. Хотелось думать, что это была обычная бешеная собака. А размеры… волкодавы или доги достаточно огромны, чтобы можно было ужаснуться.
Чансон думал, что Чорён уже спит, когда осторожно лег рядом с ним. Осень выдалась холодной, и без обогревателя одному на кровати было зябко.
– Хён, думаешь, с ними все нормально? – Чорён придвинулся к нему, крепко прижался. Его все еще трясло.
– Конечно. Вот увидишь, они найдут Чиун-хёна и втроем вернутся сюда. Завтра. Ну, в крайнем случае, послезавтра. А то, что ты видел… я уверен, это была просто большая собака. Наверняка тот, кто ее держал, исчез, конечно, она за месяц обезумела. Вот наши вернутся, соберем народ и устроим охоту. Надо будет внимательно прочесать потом весь район, чтобы больше такого не было.
Чорён кивнул и шумно вздохнул. Он заснул до того, как за окном протяжно завыл зверь, и этого уже не услышал. Чансон поджал губы, теперь он понял, откуда взялись те окровавленные останки, что он порой видел в округе.
@темы: ◤Фантворчество◢, 「Жанр」ангст, 「Размер」мини, 「Тип」AU, 『Персонажи』Мир, 【Фанфикшен】Авторский, 「Тип」гомо-слэш, 『Персонажи』Ли Джун, 「Тип」джен, 「Рейтинг」R, 「Рейтинг」NC-17
-
-
20.11.2012 в 03:53-
-
20.11.2012 в 07:15-
-
11.01.2013 в 06:04А Сынхо и Санхён ушли несколько дней назад, они никак не оставляли мысль найти в вымершем городе Чиун-хёна.
эмблеки и хен неразделимы
-
-
11.01.2013 в 13:29эмблеки и хен неразделимы
Дааа, их просто нельзя разделять))