nah, fuck it
Название: Baker's Dozen / Чёртова Дюжина
Автор:паранормал-идолопоклонник Глава Эстетов Быдлограда
Бета: ноу. За альфа-пробежку сердца keysquare
Дисклеймер: Не имею, не претендую, мои только буквы и созданный мир.
Рейтинг: PG-13
Пейринг/Персонажи: Громир | Чхондун/Мир |
Жанр: Ангст, психология, драма
Тип: Слэш
Разрешение на репост: Смотря куда, с разрешения и не факт.
Предупреждение: АУ, психологические девиации
Baker's Dozen
прим. «Коркунов»* - марка шоколадных изделий.
Мир не знал, какого черта.
Точно помнил, что они познакомились 7 октября – в неожиданно сухой, теплый и от этого казавшийся ещё более неправильным день.
И разошлись на перекрестке двух дорог 7 октября – ровно через год, на фоне будто совсем не изменившегося дня. Такого же сухого, теплого и от этого кажущегося ещё более неправильным.
Миру только хотелось смеяться всей этой астрологически-мистической хуеверти, сжигать по одной карты таро и пить отвратительный растворимый кофе, после которого не остается гущи.
Вместо этого он раз за разом с сухим треском разрывал очередную невзрачную упаковку снотворного и глотал сразу пару-тройку белых; просто формальность, традиция, которая отнюдь не нарушала установившегося порядка.
Он все равно будет их видеть. Эти сны, которые потом назовет «своими октябрьскими ноктюрнами». А может, и «своей панихидой чувствам», если таковые, конечно, были.
А в этом Мир не сомневался.
Санхён любил Англию; её влажные, почти физически ощутимые туманы, красные телефонные будки и традиции. Как и ту – уходить по-английски.
Чхондун не помнил, в какой такой чертов день они познакомились, и совсем не стремился придать шарма моменту, просто развернувшись и уйдя по другой дороге 7 октября.
И в ту же ночь Миру приснился Первый – потом он все эти сны будет называть просто числительными.
Они снились ему каждого седьмого числа каждого месяца в течение года – ровно столько, сколько Санхён и Мир делили одну дорогу на двоих.
Их было двенадцать: каждый – «серия» длиною в ночь, вместе – полнометражный фильм «О том, как Правильно Сделать Шаг В Сторону».
И был Тринадцатый — тот самый, октябрьский. Совсем отдельный, не входящий в сборник ноктюрнов.
Мир не хотел – глотал пачками снотворное и не хотел.
Но в игре с подсознанием правила навязывал далеко не он.
Сон Первый, календарное 7 октября
Словно зарисовка в режиме сепии.
Тот день, наверное, единственный, когда туман в городе можно было потрогать руками – настолько он был густ и реален. Странная погода, думал Мир спустя месяцы – сухо и тепло, и, казалось бы, просто не место туману. Но он был; другое дело, что это мог быть совсем не он.
Этот перекресток и сейчас считают одним из самых опасных, где автомобили не ограничивают себя в скорости и светофор часто дает сбои.
Молодой человек явно торопился, едва ли не роняя из рук толстые тяжелые фолианты. Мир с интересом глянул на корешки некоторых из них: Фридрих Ницше, Вольтер и – Мир улыбнулся – Дейл Карнеги.
«Полный букет», - подумал Чхорён и машинально отметил, что в уголках сознания затаилась крамольная мысль выцыганить почитать Карнеги, чтобы не покупать самому. Пока мысль настойчиво строила саму себя, парень обнял книги покрепче и ступил на проезжую часть.
-Ты дурак, да, или просто идиот клинический?! – возмущенно закричал Мир, резко дергая парня обратно за рукава светлого пальто и за длинный шарф. Мимо стремительно пролетел джип и огромный товарный грузовой.
Парень потерял равновесие и свалился на руки Чхорёна, все-таки раскидав книги по тротуару.
-Дурак? – теперь уже возмущенно прошептал порядком напуганный Мир.
-Пак Санхён, - последовал явно машинальный ответ.
-Пан Чхорён, - Мир замялся, придавая случайному знакомому горизонтальное положение и зачем-то отряхивая итак чистый рукав светлого пальто.
И, внезапно:
-Дашь Карнеги почитать?
-Будем знакомы, - Санхён хитро улыбнулся. – Конечно, бери. Но лучше Ницше.
Сон Второй, календарное 7 ноября
Мир, наверное, ещё никогда не читал книги так быстро и с удовольствием – ровно как и не ждал с таким нетерпением своего «библиотекаря».
-Ты уже прочитал? – Санхён, казалось, был удивлен; в одной руке – томик Вольтера, в другой – сладкая вата на длинной красной палочке. – Ты не перестаешь меня удивлять, Чхорён. То тебя не втащишь в университетскую библиотеку, а то не вытащишь из дома и не отцепишь от очередного тома, которые достаю, кстати говоря, только я.
-Не злись, - Мир старательно попытался улыбнуться как можно наивнее, но вышло слишком хитро и заискивающе. – Делись.
-Ну нет, - возмутился Чхондун, прижимая книгу к груди. – Вольтера я первый читаю.
Чхорён несколько секунд пофыркал, а потом залился заразительным смехом, который Санхёна, однако, на крючок все равно не поймал.
-Ватой делись, на кой черт мне твой Вольтер сдался, - Мир потянулся к воздушной белой массе, за что тут же отхватил щелчок по носу.
-А зачем читаешь?
Мир вдруг понял, что попался в капкан. Причем очень глупо – в собственноручно сделанный. Вопрос прозвучал строго, но с такой явной долей иронии, что Чхорёну тут же захотелось оправдаться.
-Мне интересно.
-Ой ли? – Санхён насмешливо поднял бровь.
-Нет, правда! – Мир почувствовал, как начинают гореть щеки; от этого осознания стало порядком стыдно, и он принялся неосознанно тереть их ладонями. – Ну и ещё…
-Да ладно, - Чхондун обыденно пожал плечами. – Мог бы и просто так позвать погулять. Я же не зверь какой.
-Правда? – В голосе Мира прозвучала такая радость, что Санхён невольно закатил глаза. – Прогуляемся?
Сон Третий, календарное 7 декабря
Мир не помнил, как это произошло – и сон просто состоял будто из разорванных кино-кадров, только к концу принимая более или менее осмысленный сюжет.
Помнил только, что стоял прохладный ещё не зимний, но уже и не осенний вечер, а у поцелуя был вкус шоколадных конфет, которые Санхён всегда носит в кармане.
Было много растерянности и десятки ненужных слов, которые Чхондун вновь и вновь пресекал касаниями губ; было много извинений и десятки фраз «прости, я не знаю, что на меня нашло».
-Не надо извиняться, - тихо попросил Чхондун, зарывшись лицом в волосы Мира и успокаивающе гладя по спине. – Если бы этого не должно было случиться, оно бы и не случилось, правда?
-Ну, - Мир вдумчиво изучал запах кожи Санхёна, - Ты же у нас читаешь всяких там великих философов.
-Не язви.
-Ни разу.
-Щекотно.
-Ты вкусно пахнешь. Что это?
-«Коркунов».
На следующий день Мир купил коробку этих конфет и долго морщился, пытаясь понять, чем этот запах отличается от миллионов других шоколадных. Разнился чем-то сильно, но вот чем?
В конце концов Мир отправил в рот пару конфет, остальные ссыпал в карманы Чхондуна и пришел к выводу, что вся разница в том, что этот запах уже просто стал родным.
Сон Четвёртый, календарное 7 января
-Привет. – Санхён аккуратно повесил на вешалку куртку и обернул вокруг того же крючка мягкий кашемировый шарф. Чхорён уже перестал удивляться этим двум страстям Чхондуна – носить в карманах шоколадные конфеты и каждый день по настроению выбирать разные шарфы.
-Привет, - откуда-то из гостиной донесся простуженный голос Чхорёна. Мир надсадно закашлялся и, судя по звуку, явно уронил что-то на пол.
-Обратно вандализм практикуешь? – усмехнулся Чхондун, широким жестом указывая на многочисленные побитые ампулы и склянки с каплями и настойками. Мир обиженно засопел и сгреб лекарства в кучу, исподлобья глядя на Санхёна.
-Не смешно. Я болею, если ты не заметил.
-Вообрази, заметил. – Голос Чхондуна немного потеплел, а его обладатель быстро оценил ситуацию. – Что это за дрянь?
-Антибиотики.
-Ты дурак или просто идиот клинический?
Мир чихнул и с праведным возмущением замахал руками, мол, авторские права и все такое прочее. Санхён только усмехнулся в ответ, колдуя что-то над лекарствами и втихаря заталкивая под диван связки упаковок с разнообразными лекарствами, явно не подходящими для лечения тривиальной простуды. Наказав Миру сидеть и не двигаться, минут на десять оккупировал кухню и вернулся со стаканом чего-то живительно-горячего.
«Живительного – не значит вкусного», - одернул себя Чхорён, уныло взирая на сурово сдвинувшего брови Чхондуха и поминутно чихая.
-Нужно пить это каждый час, - оповестил Санхён, с мученическим выражением лица вытряхивая на балконе одеяло, откуда сразу же посыпались конфетные обертки, шоколадные крошки и трубочки от сока.
-Я не умею это готовить.
-Я останусь. Все равно уже почти полночь.
-Тебе завтра в университет.
-Организую себе карт-бланш, - тонко улыбнулся Санхён, оглядывая свою светлую водолазку. – Есть во что переодеться?
-Там, в шкафу, стопка футболок всяких, бери любую, - махнул рукой Мир. – Нет, ну правда. Тебе нельзя пропускать пары.
-Я и так слишком правильный, так что объявляю следующие два дня Временем Беспредела И Заботы О Ближнем Своем.
-И «Коркунова».
-И «Коркунова», - смеясь, согласился Чхондун.
Сон Пятый, календарное 7 февраля
Тогда они возвращались из центра города поздно вечером – специально ждали темноты, чтобы прокатиться на колесе обозрения. Билетов взяли сразу по два, потому что Санхён уверял, что за один раз весь Сеул не почувствуешь – оказался прав. Мир подсознательно боялся высоты, но молчал, чувствуя на плечах руки Санхёна и завороженно смотря на расстилающийся внизу ночной корейский мегаполис.
-Санхён, - Мир задумчиво прикусил губу и несколько раз моргнул, стараясь сделать картинку четче. – А чего ты больше всего боишься?
Чхондун удивленно приподнял брови, но всё же ответил:
-Бабочек и забвения.
-Бабочек? – Мир обернулся назад, изумленно вглядываясь в невозмутимое лицо Санхёна. – Почему?
Санхён, помедлив, тихо рассмеялся; Мир уловил в его смехе нотку напряжения, но не подал виду.
-Ну, как известно, взмах крыла бабочки…
-А. – Чхорён кивнул и отвернулся. – Я понял.
Санхён убрал руки в карманы и зарылся носом в поднятый воротник куртки. Они были на самой высокой точке колеса – дул немилосердно холодный, колючий ветер. Порой он сменялся душной статикой, и мысли Санхёна принимали совсем другое течение.
-Ты не спросил про забвение.
Мир только поморщился.
-Я тоже его боюсь.
Сон Шестой, календарное 7 марта
-Будешь что-нибудь? – Санхён устремил задумчивый взгляд в недра холодильника. – Джин, виски, яблочный сок?
Мир уже не в первый раз бывал в квартире Санхёна, но по-прежнему не интересовался, откуда эта роскошь, и каким образом он достает деньги на поддержание всех «мелочей» вроде портьер из китайского шелка, новомодных электронных игрушек и дорогого спиртного в баре. И вообще, самого бара.
-Сок, - машинально ответил Чхорён. Сделал глоток слишком холодного напитка, а Чхондун плеснул себе теплого янтарного коньяка.
-Ты не пьешь, - больше констатировал, чем спросил Санхён и покрутил в пальцах пузатый бокал. – Такое редкое явление.
Мир покачал головой и с трудом сделал ещё несколько глотков – пить сразу расхотелось, а в глазах поплыли неприятные абстрактные фигуры. Санхён смотрел на него затуманенным взглядом, кончиками пальцев перекатывая по столу крошечные металлические шарики.
-Ты в порядке? - Миру показалось, что вопрос был задан просто для проформы.
Сон неприятно рвался на кусочки, как когда-то подобная реальность; Санхён молча кинул в бокалы по паре небольших белых таблеток.
А затем были лишь клубы сизо-жемчужного дыма, бессмысленные наборы фраз и слишком горячие подушечки пальцев.
На пике словленный момент оргазма, собственный солоноватый вкус на сухих губах и тягучая тупая боль в легких.
Если это и был обморок — то лишь обморок на двоих, с той только разницей, что Чхондун по-прежнему смотрел на Чхорёна широко открытыми, затуманенными и совершенно лишенными выражения глазами.
Сон Седьмой, календарное 7 апреля
Мир терпеливо выслушал череду длинных гудков, прерываемую редким сухим треском. И снова, и вновь, и в сотый, а может, в тысячный раз. Мир перестал считать их где-то после тридцать седьмого.
«Абонент вне зоны действия сети».
«Абонент временно недоступен».
«Перезвоните позже».
Мир хорошо помнил дорогу к университету, в котором учится Санхён: направо, направо, снова направо, по прямой пятьсот метров через площадь. И повторял маршрут, как мантру, на бегу слушая длинные гудки, которые сознание постепенно начинало превращать в незамысловатую мелодию.
Кололо в легких — даже сейчас, во сне, в полубессознательном состоянии.
-Извините, Вы кого-то ищете?
Мир вздрогнул, резко обернувшись. «Преподаватель философии», - мелькнула мысль.
-Да... Пак Санхёна.
-О, - мужчина снял очки и несколько раз моргнул. Мир непроизвольно напрягся. - Санхён-сси не появляется уже вторую неделю. Что-то случилось?
-Д-да... Нет. Все в порядке, извините, - пробормотал Мир, и, сжав в ладони телефон, выскочил из здания университета.
На скамье в небольшом университетском парке лежал растрепанный томик сочинений Фридриха Ницше.
Сон Восьмой, календарное 7 мая
Это напоминало акварельные разводы на некачественной слишком гладкой для краски бумаге. Вода не хотела сохнуть, застывая неприятными серыми каплями с острым химическим запахом. Простые серо-черные разводы с росчерками яркого желтого цвета.
В этот день Мир не видел картины сна — лишь чье-то тяжелое, хриплое дыхание и тихий, полубезумный, гротескный смех.
Сон Девятый, календарное 7 июня
Чхондун нетерпеливо щелкнул пальцами и отобрал у Мира бутылку с холодным чаем, с горящим взглядом пытаясь открутить пробку.
-Ты назло так завинтил? - с ноткой раздражения поинтересовался Санхён, почти зубами готовый открывать емкость.
-Нет, - Мир усмехнулся, забирая бутылку назад и помогая открутить крышку. - Неужели тебе так жарко?
-Нет, я просто так поджаренным хорьком прыгал по городу, пытаясь разыскать свой любимый чай, который ты, кстати говоря, почти допил. Вандал.
-Как угодно, - Мир с той же усмешкой пожал плечами. - Прогуляемся куда-нибудь?
Санхён, помедлив, кивнул, направляясь к широкому перекрестку. Мир по старой привычке направился следом, поминая увлечение Чхондуна к забаве «поиграй со светофором».
-Там есть фонтан большой — прохладно, - Мир махнул рукой на прямую дорогу. - Можно туда.
Санхён в задумчивости понаблюдал за игрой светофора и сощурился на солнце. Нашарил в кармане упаковку каких-то конфет, закинул пару в рот, запив холодным чаем.
И развернулся в сторону дороги, уходящей направо.
-Нет, пожалуй, мне лучше сегодня заняться делами. До завтра?
-Когда вернешься?
-Никогда, - фыркнул Санхён, взмахивая рукой. - Что за глупые вопросы?
Мир остался стоять на перекрестке, сунув руки в карманы и пряча глаза от солнца. Пожав плечами, пошел в сторону фонтана, машинально отметив, что конфеты были совсем не «Коркунов».
Сон Десятый, календарное 7 июля
Трель на звонке телефона казалась просто отвратительной в полдвенадцатого ночи — Мир испытал огромное желание швырнуть аппарат об стену, предварительно высказав звонившему все, что наболело.
-Привет. Не спишь?
-Сплю. Закончил дела?
-Придешь сегодня?
Мир вздохнул и глянул на часы — без двадцати пяти полночь.
-Сегодня — нет. Наверное, уже завтра.
-Я просил прийти сегодня, - пробормотал Санхён, открывая дверь. На часах — полпервого ночи.
-Прости, но ты живешь в другом конце города.
-Не прощаю.
Мир только пожал плечами, прекрасно зная этот капризный тон — только желание немного потрепать нервы. Снял куртку, но, не найдя места на вешалке, просто кинул её на диван в гостиной.
-Что случилось?
-Почему что-то должно было случиться? - приподнял брови Чхондун, падая в глубокое кресло и в движении хватая с кофейного столика зажигалку.
-Прости, забыл, что звонки в полночь — нормальное явление, - устало усмехнулся Мир, растирая кончиками пальцев отяжелевшие веки.
-Не прощаю.
В комнате снова завис знакомый серо-жемчужный дым; в лёгких вновь появилось чувство тупо тягучей боли. Чхорён надсадно закашлялся, разгоняя слишком густые фигурные завитки.
-Что это, чёрт возьми?
Запах — тяжелый и сладкий, медленно обволакивающий сознание и усыпляющий бдительность.
Санхён не ответил.
Мир успел только заметить его сильно расширенные зрачки, прежде чем подняться и открыть напаспашку окно.
Сон Одиннадцатый, календарное 7 августа
Вечерние сумерки накрыли город сегодня слишком рано, словно подговорив небеса укутаться в плотный шлейф кучевых облаков. День казался моментом поздей осени, а случайно упавший с дерева желтый лист — законным персонажем разыгравшегося мнимого спектакля.
А Санхён уже застегивал получше тонкую куртку, зябко пряча кисти рук в рукава.
-Холодно? - Чхорён удивленно скосил взгляд вбок, на Санхёна. Тот лишь молча кивнул. - Пошли зайдем куда-нибудь.
В небольшой кондитерской было ожидаемо тепло и пахло воздушными шоколадными бисквитами — Мир восторженно рассматривал витрины, прикидывая в уме, сколько сможет унести в двух пакетах. Санхён устало привалился к дверному косяку, убрав руки в карманы и прикрыв глаза.
-Санхён! - не отрываясь от своего занятия, позвал Чхорён. - Смотри, «Коркунов». Хочешь?
Чхондун, помедлив с миг, покачал головой и вышел из кондитерской, перекатывая пальцами в кармане крошечные разноцветные шарики. Когда Мир выбежал на улицу, Санхёна уже не было, а на другом конце города в зеркальной глади большого фонтана молодой человек бездумно смотрел на свое отражение с удивительно расширенными зрачками.
И ещё одна «конфетка» с глотком холодного чая.
И ещё.
Когда Мир понял, что это не конфеты — было уже не то, что бы поздно. Просто повлиять на что-то было уже слишком сложно.
Сон Двенадцатый, календарное 7 сентября
Отрывки, кадры кинофильма.
Акварельные разводы на некачественной слишком гладкой для краски бумаге. Чернильные пятна на старой, суховатой канцелярской.
Картины сна были чем схожи с Пикассо и Дали, лишь в конце сменившись стилем Моне в его «Бульваре Капуцинок».
Вблизи было совсем ничего не видно. Только отойдя на шаг. И на этот шаг практически не было сил.
«Нет, - мужчина снял очки и несколько раз моргнул. Мир непроизвольно напрягся. - Санхён-сси не появлялся в университете с начала семестра».
«Абонент вне зоны действия сети».
«Абонент временно недоступен».
«Перезвоните позже».
-Что это?
Прямо. Метя в самую суть. А Санхён только равнодушно улыбнулся; Миру захотелось сойти с ума от неподвижности давно застывших глаз.
-«Коркунов».
-Интересно, в чем ты ещё мне солгал?
-Я не люблю Ницше.
***
Миру не хочется, чтобы дюжина превращалась в Чёртову. Не хочется видеть финальной сцены собственного фильма; читать эпилога собственной повести.
Не хочется делать заключительный штрих акварельными разводами на некачественной слишком гладкой для краски бумаге.
Миру просто не хочется ещё раз видеть, как 7 октября Санхён уйдет другой дорогой.
И просто в ночь с шестого на седьмое октября доза снотворного множится на два.
***
Сон Тринадцатый, календарное 7 октября
-Что ты здесь делаешь?
Запах в комнате уже привычно тяжелый, сладковатый. Только комната совсем иная — пустая, на выкрашенных в зелено-белый цвет стенах - водные подтеки и разводы.
Нет стекол в единственном оконном проеме.
И дверей, впрочем, тоже нет.
Воздух насквозь пропитан гнилью и сизо-жемчужным дымом.
А Санхён вновь повторяет свой вопрос, сидя на подоконнике и в медленный такт покачивая ногой:
-Что ты здесь делаешь?
Мир смотрит в пустое окно, точно зная, что этого сна он видеть не должен. Сбой в записи, ошибка в сценарии.
За окном — серые небоскребы, крыш которых не видно за смогом, а низов — за тусклой дымкой.
-Там нет земли, - зачем-то говорит Санхён. - И неба тоже нет.
-Тогда зачем ты здесь? - впервые Мир чувствует, что тупая боль в лёгких отступила, и слова снова звучат так, как нужно.
Санхён склоняет голову набок и вновь равнодушно улыбается, глядя в бесконечную даль постапокалиптического пейзажа.
-Я уже ушёл.
***
Мир резко открывает глаза — движение отдается тупой болью в висках и заставляет глухо застонать. Нащупать пальцами пустые бумажные упаковки снотворного, а на подоконнике увидеть потрепанный томик сочинений Ницше и пару «Коркунов».
«Странно, кто мог у меня это забыть. Наверное, Чун в очередной раз бегал от своего преподавателя философии и пытался восполнить пробелы в знаниях на моем подоконнике», - устало думает Мир, прежде чем убрать томик на полку и кинуть полурастаяшие конфеты в холодильник.
И просто не может вспомнить, кто же так сильно любил эту марку конфет.
Автор:
Бета: ноу. За альфа-пробежку сердца keysquare
Дисклеймер: Не имею, не претендую, мои только буквы и созданный мир.
Рейтинг: PG-13
Пейринг/Персонажи: Громир | Чхондун/Мир |
Жанр: Ангст, психология, драма
Тип: Слэш
Разрешение на репост: Смотря куда, с разрешения и не факт.
Предупреждение: АУ, психологические девиации
Baker's Dozen
прим. «Коркунов»* - марка шоколадных изделий.
Мир не знал, какого черта.
Точно помнил, что они познакомились 7 октября – в неожиданно сухой, теплый и от этого казавшийся ещё более неправильным день.
И разошлись на перекрестке двух дорог 7 октября – ровно через год, на фоне будто совсем не изменившегося дня. Такого же сухого, теплого и от этого кажущегося ещё более неправильным.
Миру только хотелось смеяться всей этой астрологически-мистической хуеверти, сжигать по одной карты таро и пить отвратительный растворимый кофе, после которого не остается гущи.
Вместо этого он раз за разом с сухим треском разрывал очередную невзрачную упаковку снотворного и глотал сразу пару-тройку белых; просто формальность, традиция, которая отнюдь не нарушала установившегося порядка.
Он все равно будет их видеть. Эти сны, которые потом назовет «своими октябрьскими ноктюрнами». А может, и «своей панихидой чувствам», если таковые, конечно, были.
А в этом Мир не сомневался.
Санхён любил Англию; её влажные, почти физически ощутимые туманы, красные телефонные будки и традиции. Как и ту – уходить по-английски.
Чхондун не помнил, в какой такой чертов день они познакомились, и совсем не стремился придать шарма моменту, просто развернувшись и уйдя по другой дороге 7 октября.
И в ту же ночь Миру приснился Первый – потом он все эти сны будет называть просто числительными.
Они снились ему каждого седьмого числа каждого месяца в течение года – ровно столько, сколько Санхён и Мир делили одну дорогу на двоих.
Их было двенадцать: каждый – «серия» длиною в ночь, вместе – полнометражный фильм «О том, как Правильно Сделать Шаг В Сторону».
И был Тринадцатый — тот самый, октябрьский. Совсем отдельный, не входящий в сборник ноктюрнов.
Мир не хотел – глотал пачками снотворное и не хотел.
Но в игре с подсознанием правила навязывал далеко не он.
Сон Первый, календарное 7 октября
Словно зарисовка в режиме сепии.
Тот день, наверное, единственный, когда туман в городе можно было потрогать руками – настолько он был густ и реален. Странная погода, думал Мир спустя месяцы – сухо и тепло, и, казалось бы, просто не место туману. Но он был; другое дело, что это мог быть совсем не он.
Этот перекресток и сейчас считают одним из самых опасных, где автомобили не ограничивают себя в скорости и светофор часто дает сбои.
Молодой человек явно торопился, едва ли не роняя из рук толстые тяжелые фолианты. Мир с интересом глянул на корешки некоторых из них: Фридрих Ницше, Вольтер и – Мир улыбнулся – Дейл Карнеги.
«Полный букет», - подумал Чхорён и машинально отметил, что в уголках сознания затаилась крамольная мысль выцыганить почитать Карнеги, чтобы не покупать самому. Пока мысль настойчиво строила саму себя, парень обнял книги покрепче и ступил на проезжую часть.
-Ты дурак, да, или просто идиот клинический?! – возмущенно закричал Мир, резко дергая парня обратно за рукава светлого пальто и за длинный шарф. Мимо стремительно пролетел джип и огромный товарный грузовой.
Парень потерял равновесие и свалился на руки Чхорёна, все-таки раскидав книги по тротуару.
-Дурак? – теперь уже возмущенно прошептал порядком напуганный Мир.
-Пак Санхён, - последовал явно машинальный ответ.
-Пан Чхорён, - Мир замялся, придавая случайному знакомому горизонтальное положение и зачем-то отряхивая итак чистый рукав светлого пальто.
И, внезапно:
-Дашь Карнеги почитать?
-Будем знакомы, - Санхён хитро улыбнулся. – Конечно, бери. Но лучше Ницше.
Сон Второй, календарное 7 ноября
Мир, наверное, ещё никогда не читал книги так быстро и с удовольствием – ровно как и не ждал с таким нетерпением своего «библиотекаря».
-Ты уже прочитал? – Санхён, казалось, был удивлен; в одной руке – томик Вольтера, в другой – сладкая вата на длинной красной палочке. – Ты не перестаешь меня удивлять, Чхорён. То тебя не втащишь в университетскую библиотеку, а то не вытащишь из дома и не отцепишь от очередного тома, которые достаю, кстати говоря, только я.
-Не злись, - Мир старательно попытался улыбнуться как можно наивнее, но вышло слишком хитро и заискивающе. – Делись.
-Ну нет, - возмутился Чхондун, прижимая книгу к груди. – Вольтера я первый читаю.
Чхорён несколько секунд пофыркал, а потом залился заразительным смехом, который Санхёна, однако, на крючок все равно не поймал.
-Ватой делись, на кой черт мне твой Вольтер сдался, - Мир потянулся к воздушной белой массе, за что тут же отхватил щелчок по носу.
-А зачем читаешь?
Мир вдруг понял, что попался в капкан. Причем очень глупо – в собственноручно сделанный. Вопрос прозвучал строго, но с такой явной долей иронии, что Чхорёну тут же захотелось оправдаться.
-Мне интересно.
-Ой ли? – Санхён насмешливо поднял бровь.
-Нет, правда! – Мир почувствовал, как начинают гореть щеки; от этого осознания стало порядком стыдно, и он принялся неосознанно тереть их ладонями. – Ну и ещё…
-Да ладно, - Чхондун обыденно пожал плечами. – Мог бы и просто так позвать погулять. Я же не зверь какой.
-Правда? – В голосе Мира прозвучала такая радость, что Санхён невольно закатил глаза. – Прогуляемся?
Сон Третий, календарное 7 декабря
Мир не помнил, как это произошло – и сон просто состоял будто из разорванных кино-кадров, только к концу принимая более или менее осмысленный сюжет.
Помнил только, что стоял прохладный ещё не зимний, но уже и не осенний вечер, а у поцелуя был вкус шоколадных конфет, которые Санхён всегда носит в кармане.
Было много растерянности и десятки ненужных слов, которые Чхондун вновь и вновь пресекал касаниями губ; было много извинений и десятки фраз «прости, я не знаю, что на меня нашло».
-Не надо извиняться, - тихо попросил Чхондун, зарывшись лицом в волосы Мира и успокаивающе гладя по спине. – Если бы этого не должно было случиться, оно бы и не случилось, правда?
-Ну, - Мир вдумчиво изучал запах кожи Санхёна, - Ты же у нас читаешь всяких там великих философов.
-Не язви.
-Ни разу.
-Щекотно.
-Ты вкусно пахнешь. Что это?
-«Коркунов».
На следующий день Мир купил коробку этих конфет и долго морщился, пытаясь понять, чем этот запах отличается от миллионов других шоколадных. Разнился чем-то сильно, но вот чем?
В конце концов Мир отправил в рот пару конфет, остальные ссыпал в карманы Чхондуна и пришел к выводу, что вся разница в том, что этот запах уже просто стал родным.
Сон Четвёртый, календарное 7 января
-Привет. – Санхён аккуратно повесил на вешалку куртку и обернул вокруг того же крючка мягкий кашемировый шарф. Чхорён уже перестал удивляться этим двум страстям Чхондуна – носить в карманах шоколадные конфеты и каждый день по настроению выбирать разные шарфы.
-Привет, - откуда-то из гостиной донесся простуженный голос Чхорёна. Мир надсадно закашлялся и, судя по звуку, явно уронил что-то на пол.
-Обратно вандализм практикуешь? – усмехнулся Чхондун, широким жестом указывая на многочисленные побитые ампулы и склянки с каплями и настойками. Мир обиженно засопел и сгреб лекарства в кучу, исподлобья глядя на Санхёна.
-Не смешно. Я болею, если ты не заметил.
-Вообрази, заметил. – Голос Чхондуна немного потеплел, а его обладатель быстро оценил ситуацию. – Что это за дрянь?
-Антибиотики.
-Ты дурак или просто идиот клинический?
Мир чихнул и с праведным возмущением замахал руками, мол, авторские права и все такое прочее. Санхён только усмехнулся в ответ, колдуя что-то над лекарствами и втихаря заталкивая под диван связки упаковок с разнообразными лекарствами, явно не подходящими для лечения тривиальной простуды. Наказав Миру сидеть и не двигаться, минут на десять оккупировал кухню и вернулся со стаканом чего-то живительно-горячего.
«Живительного – не значит вкусного», - одернул себя Чхорён, уныло взирая на сурово сдвинувшего брови Чхондуха и поминутно чихая.
-Нужно пить это каждый час, - оповестил Санхён, с мученическим выражением лица вытряхивая на балконе одеяло, откуда сразу же посыпались конфетные обертки, шоколадные крошки и трубочки от сока.
-Я не умею это готовить.
-Я останусь. Все равно уже почти полночь.
-Тебе завтра в университет.
-Организую себе карт-бланш, - тонко улыбнулся Санхён, оглядывая свою светлую водолазку. – Есть во что переодеться?
-Там, в шкафу, стопка футболок всяких, бери любую, - махнул рукой Мир. – Нет, ну правда. Тебе нельзя пропускать пары.
-Я и так слишком правильный, так что объявляю следующие два дня Временем Беспредела И Заботы О Ближнем Своем.
-И «Коркунова».
-И «Коркунова», - смеясь, согласился Чхондун.
Сон Пятый, календарное 7 февраля
Тогда они возвращались из центра города поздно вечером – специально ждали темноты, чтобы прокатиться на колесе обозрения. Билетов взяли сразу по два, потому что Санхён уверял, что за один раз весь Сеул не почувствуешь – оказался прав. Мир подсознательно боялся высоты, но молчал, чувствуя на плечах руки Санхёна и завороженно смотря на расстилающийся внизу ночной корейский мегаполис.
-Санхён, - Мир задумчиво прикусил губу и несколько раз моргнул, стараясь сделать картинку четче. – А чего ты больше всего боишься?
Чхондун удивленно приподнял брови, но всё же ответил:
-Бабочек и забвения.
-Бабочек? – Мир обернулся назад, изумленно вглядываясь в невозмутимое лицо Санхёна. – Почему?
Санхён, помедлив, тихо рассмеялся; Мир уловил в его смехе нотку напряжения, но не подал виду.
-Ну, как известно, взмах крыла бабочки…
-А. – Чхорён кивнул и отвернулся. – Я понял.
Санхён убрал руки в карманы и зарылся носом в поднятый воротник куртки. Они были на самой высокой точке колеса – дул немилосердно холодный, колючий ветер. Порой он сменялся душной статикой, и мысли Санхёна принимали совсем другое течение.
-Ты не спросил про забвение.
Мир только поморщился.
-Я тоже его боюсь.
Сон Шестой, календарное 7 марта
-Будешь что-нибудь? – Санхён устремил задумчивый взгляд в недра холодильника. – Джин, виски, яблочный сок?
Мир уже не в первый раз бывал в квартире Санхёна, но по-прежнему не интересовался, откуда эта роскошь, и каким образом он достает деньги на поддержание всех «мелочей» вроде портьер из китайского шелка, новомодных электронных игрушек и дорогого спиртного в баре. И вообще, самого бара.
-Сок, - машинально ответил Чхорён. Сделал глоток слишком холодного напитка, а Чхондун плеснул себе теплого янтарного коньяка.
-Ты не пьешь, - больше констатировал, чем спросил Санхён и покрутил в пальцах пузатый бокал. – Такое редкое явление.
Мир покачал головой и с трудом сделал ещё несколько глотков – пить сразу расхотелось, а в глазах поплыли неприятные абстрактные фигуры. Санхён смотрел на него затуманенным взглядом, кончиками пальцев перекатывая по столу крошечные металлические шарики.
-Ты в порядке? - Миру показалось, что вопрос был задан просто для проформы.
Сон неприятно рвался на кусочки, как когда-то подобная реальность; Санхён молча кинул в бокалы по паре небольших белых таблеток.
А затем были лишь клубы сизо-жемчужного дыма, бессмысленные наборы фраз и слишком горячие подушечки пальцев.
На пике словленный момент оргазма, собственный солоноватый вкус на сухих губах и тягучая тупая боль в легких.
Если это и был обморок — то лишь обморок на двоих, с той только разницей, что Чхондун по-прежнему смотрел на Чхорёна широко открытыми, затуманенными и совершенно лишенными выражения глазами.
Сон Седьмой, календарное 7 апреля
Мир терпеливо выслушал череду длинных гудков, прерываемую редким сухим треском. И снова, и вновь, и в сотый, а может, в тысячный раз. Мир перестал считать их где-то после тридцать седьмого.
«Абонент вне зоны действия сети».
«Абонент временно недоступен».
«Перезвоните позже».
Мир хорошо помнил дорогу к университету, в котором учится Санхён: направо, направо, снова направо, по прямой пятьсот метров через площадь. И повторял маршрут, как мантру, на бегу слушая длинные гудки, которые сознание постепенно начинало превращать в незамысловатую мелодию.
Кололо в легких — даже сейчас, во сне, в полубессознательном состоянии.
-Извините, Вы кого-то ищете?
Мир вздрогнул, резко обернувшись. «Преподаватель философии», - мелькнула мысль.
-Да... Пак Санхёна.
-О, - мужчина снял очки и несколько раз моргнул. Мир непроизвольно напрягся. - Санхён-сси не появляется уже вторую неделю. Что-то случилось?
-Д-да... Нет. Все в порядке, извините, - пробормотал Мир, и, сжав в ладони телефон, выскочил из здания университета.
На скамье в небольшом университетском парке лежал растрепанный томик сочинений Фридриха Ницше.
Сон Восьмой, календарное 7 мая
Это напоминало акварельные разводы на некачественной слишком гладкой для краски бумаге. Вода не хотела сохнуть, застывая неприятными серыми каплями с острым химическим запахом. Простые серо-черные разводы с росчерками яркого желтого цвета.
В этот день Мир не видел картины сна — лишь чье-то тяжелое, хриплое дыхание и тихий, полубезумный, гротескный смех.
Сон Девятый, календарное 7 июня
Чхондун нетерпеливо щелкнул пальцами и отобрал у Мира бутылку с холодным чаем, с горящим взглядом пытаясь открутить пробку.
-Ты назло так завинтил? - с ноткой раздражения поинтересовался Санхён, почти зубами готовый открывать емкость.
-Нет, - Мир усмехнулся, забирая бутылку назад и помогая открутить крышку. - Неужели тебе так жарко?
-Нет, я просто так поджаренным хорьком прыгал по городу, пытаясь разыскать свой любимый чай, который ты, кстати говоря, почти допил. Вандал.
-Как угодно, - Мир с той же усмешкой пожал плечами. - Прогуляемся куда-нибудь?
Санхён, помедлив, кивнул, направляясь к широкому перекрестку. Мир по старой привычке направился следом, поминая увлечение Чхондуна к забаве «поиграй со светофором».
-Там есть фонтан большой — прохладно, - Мир махнул рукой на прямую дорогу. - Можно туда.
Санхён в задумчивости понаблюдал за игрой светофора и сощурился на солнце. Нашарил в кармане упаковку каких-то конфет, закинул пару в рот, запив холодным чаем.
И развернулся в сторону дороги, уходящей направо.
-Нет, пожалуй, мне лучше сегодня заняться делами. До завтра?
-Когда вернешься?
-Никогда, - фыркнул Санхён, взмахивая рукой. - Что за глупые вопросы?
Мир остался стоять на перекрестке, сунув руки в карманы и пряча глаза от солнца. Пожав плечами, пошел в сторону фонтана, машинально отметив, что конфеты были совсем не «Коркунов».
Сон Десятый, календарное 7 июля
Трель на звонке телефона казалась просто отвратительной в полдвенадцатого ночи — Мир испытал огромное желание швырнуть аппарат об стену, предварительно высказав звонившему все, что наболело.
-Привет. Не спишь?
-Сплю. Закончил дела?
-Придешь сегодня?
Мир вздохнул и глянул на часы — без двадцати пяти полночь.
-Сегодня — нет. Наверное, уже завтра.
-Я просил прийти сегодня, - пробормотал Санхён, открывая дверь. На часах — полпервого ночи.
-Прости, но ты живешь в другом конце города.
-Не прощаю.
Мир только пожал плечами, прекрасно зная этот капризный тон — только желание немного потрепать нервы. Снял куртку, но, не найдя места на вешалке, просто кинул её на диван в гостиной.
-Что случилось?
-Почему что-то должно было случиться? - приподнял брови Чхондун, падая в глубокое кресло и в движении хватая с кофейного столика зажигалку.
-Прости, забыл, что звонки в полночь — нормальное явление, - устало усмехнулся Мир, растирая кончиками пальцев отяжелевшие веки.
-Не прощаю.
В комнате снова завис знакомый серо-жемчужный дым; в лёгких вновь появилось чувство тупо тягучей боли. Чхорён надсадно закашлялся, разгоняя слишком густые фигурные завитки.
-Что это, чёрт возьми?
Запах — тяжелый и сладкий, медленно обволакивающий сознание и усыпляющий бдительность.
Санхён не ответил.
Мир успел только заметить его сильно расширенные зрачки, прежде чем подняться и открыть напаспашку окно.
Сон Одиннадцатый, календарное 7 августа
Вечерние сумерки накрыли город сегодня слишком рано, словно подговорив небеса укутаться в плотный шлейф кучевых облаков. День казался моментом поздей осени, а случайно упавший с дерева желтый лист — законным персонажем разыгравшегося мнимого спектакля.
А Санхён уже застегивал получше тонкую куртку, зябко пряча кисти рук в рукава.
-Холодно? - Чхорён удивленно скосил взгляд вбок, на Санхёна. Тот лишь молча кивнул. - Пошли зайдем куда-нибудь.
В небольшой кондитерской было ожидаемо тепло и пахло воздушными шоколадными бисквитами — Мир восторженно рассматривал витрины, прикидывая в уме, сколько сможет унести в двух пакетах. Санхён устало привалился к дверному косяку, убрав руки в карманы и прикрыв глаза.
-Санхён! - не отрываясь от своего занятия, позвал Чхорён. - Смотри, «Коркунов». Хочешь?
Чхондун, помедлив с миг, покачал головой и вышел из кондитерской, перекатывая пальцами в кармане крошечные разноцветные шарики. Когда Мир выбежал на улицу, Санхёна уже не было, а на другом конце города в зеркальной глади большого фонтана молодой человек бездумно смотрел на свое отражение с удивительно расширенными зрачками.
И ещё одна «конфетка» с глотком холодного чая.
И ещё.
Когда Мир понял, что это не конфеты — было уже не то, что бы поздно. Просто повлиять на что-то было уже слишком сложно.
Сон Двенадцатый, календарное 7 сентября
Отрывки, кадры кинофильма.
Акварельные разводы на некачественной слишком гладкой для краски бумаге. Чернильные пятна на старой, суховатой канцелярской.
Картины сна были чем схожи с Пикассо и Дали, лишь в конце сменившись стилем Моне в его «Бульваре Капуцинок».
Вблизи было совсем ничего не видно. Только отойдя на шаг. И на этот шаг практически не было сил.
«Нет, - мужчина снял очки и несколько раз моргнул. Мир непроизвольно напрягся. - Санхён-сси не появлялся в университете с начала семестра».
«Абонент вне зоны действия сети».
«Абонент временно недоступен».
«Перезвоните позже».
-Что это?
Прямо. Метя в самую суть. А Санхён только равнодушно улыбнулся; Миру захотелось сойти с ума от неподвижности давно застывших глаз.
-«Коркунов».
-Интересно, в чем ты ещё мне солгал?
-Я не люблю Ницше.
***
Миру не хочется, чтобы дюжина превращалась в Чёртову. Не хочется видеть финальной сцены собственного фильма; читать эпилога собственной повести.
Не хочется делать заключительный штрих акварельными разводами на некачественной слишком гладкой для краски бумаге.
Миру просто не хочется ещё раз видеть, как 7 октября Санхён уйдет другой дорогой.
И просто в ночь с шестого на седьмое октября доза снотворного множится на два.
***
Сон Тринадцатый, календарное 7 октября
-Что ты здесь делаешь?
Запах в комнате уже привычно тяжелый, сладковатый. Только комната совсем иная — пустая, на выкрашенных в зелено-белый цвет стенах - водные подтеки и разводы.
Нет стекол в единственном оконном проеме.
И дверей, впрочем, тоже нет.
Воздух насквозь пропитан гнилью и сизо-жемчужным дымом.
А Санхён вновь повторяет свой вопрос, сидя на подоконнике и в медленный такт покачивая ногой:
-Что ты здесь делаешь?
Мир смотрит в пустое окно, точно зная, что этого сна он видеть не должен. Сбой в записи, ошибка в сценарии.
За окном — серые небоскребы, крыш которых не видно за смогом, а низов — за тусклой дымкой.
-Там нет земли, - зачем-то говорит Санхён. - И неба тоже нет.
-Тогда зачем ты здесь? - впервые Мир чувствует, что тупая боль в лёгких отступила, и слова снова звучат так, как нужно.
Санхён склоняет голову набок и вновь равнодушно улыбается, глядя в бесконечную даль постапокалиптического пейзажа.
-Я уже ушёл.
***
Мир резко открывает глаза — движение отдается тупой болью в висках и заставляет глухо застонать. Нащупать пальцами пустые бумажные упаковки снотворного, а на подоконнике увидеть потрепанный томик сочинений Ницше и пару «Коркунов».
«Странно, кто мог у меня это забыть. Наверное, Чун в очередной раз бегал от своего преподавателя философии и пытался восполнить пробелы в знаниях на моем подоконнике», - устало думает Мир, прежде чем убрать томик на полку и кинуть полурастаяшие конфеты в холодильник.
И просто не может вспомнить, кто же так сильно любил эту марку конфет.
@темы: ◤Фантворчество◢, 「Жанр」ангст, 「Жанр」психология, 「Жанр」трагедия, 「Размер」мини, 「Рейтинг」PG-13, 「Тип」AU, 『Персонажи』Мир, 『Персонажи』Чхондун, 【Фанфикшен】Авторский, 「Тип」гомо-слэш, 「Тип」девиации, 《Авторы》Глава Эстетов Быдлограда
-
-
24.09.2011 в 16:00-
-
24.09.2011 в 16:11-
-
24.09.2011 в 16:14mflaq, Вам спасибо за соо
-
-
24.09.2011 в 16:27-
-
24.09.2011 в 16:31-
-
24.09.2011 в 16:33