[Мини-тур ОСов v.2 ONLY MBLAQ] ✔Фанфикшен: freak-trio - Априори

[mflaq]

Название: Априори
Автор: freak-trio
Бета: спасибо за альфа-ридинг  обломов (?)
Жанр: не идентифицируется
Пейринг: см. в заявке
Рейтинг: "хн, R"
Дисклеймер: кто ж на собственность Главного хёна рискнет зариться?^^
Предупреждение: местами гет%
Разрешение на репост: никуда тчк

Заявка №2. Гром/Джун (Гром в роли актива); Он всячески качается в тренажерном зале, чтобы Джун наконец обратил на него внимание, а пока Чансон путается с кем не попадя и трахает все что движется =); А-
Количество слов: внелимит [777]

Чун не знает недостатка в тех, кто помогает ему расслабиться. На записи «Моны Лизы» он подходит к ассистенту ассистента помощника звукорежиссера, протягивает руки лодочкой и, когда у помощника лицо совсем вытягивает от удивления и непонимания, разводит ладони. Внутри алая роза, точнее подвядший бутон, но у девушки дрожат губы, когда она старается без заикания выдавить из себя «оппа», не взирая на то, что ей на пять лет больше, чем Чуну.
Он милый, милее некуда, поэтому поздно вечером он падает ей на хвост, старательно вписывая себя на переднее сиденье ее игрушечной машины. Автомобиль стартует резко, сначала откатившись назад. Чун смеется, что похоже на американские горки, и она улыбается еще шире, хотя обоим кажется, что еще чуть-чуть, и будет похоже на Гуимплена.
В свою квартиру на последнем этаже – выше только небо и боги – она не поднимается, летит. Чхансон ширкает и задевает устало ступеньки, но никто из них не замечает таких ненужных подробностей.
В помещении после жаркого дня совсем нет кислорода, воздух сжижен до состояния жирного конденсата на стенах, поэтому Чуну даже не нужно доставать самое дешевое из французских, которое он прикупил с утра – кроет похлеще, чем с вискаря.
Прямо от порога он тянет ее на себя и влажно обцеловывает подставленное лицо. Она уже забыла свой первый поцелуй, а сейчас забывает стребовать свой не первый, но самый, по прикидкам, божественный. «И так хорошо, - думает она, - вот оно, счастье». На большее, что ее хватает, это утянуть его в коморку, которая в этом доме с гордостью зовется спальней.
Секс такой же нужный и логически завершенный, как гигиенические салфетки после посещения общественного туалета. Чун скатывается на бок и, словно опомнившись, начинает мять ей грудь. От пяток через пупок и выше, закручивая внутренности в узел, поднимается неприятная волна, но она терпит эту прелюдию-апостериори, комкая в кулаке пропитавшуюся потом простыню.
Ли Джун – звезда и лицо «абсолютного качества» - целует ее в плечо, будто наконец-то ставит точку в абсурдном спектакле.
Самое дешевое французское, которое для нее самое дорогое в жизни, багровой патокой льется в рюмки для соджу. Чун опрокидывает в себя залпом, улыбается и на выходе просит позвонить на следующей неделе, хотя точно знает, что не давал ей номера. Дверь отрезает его от реальности, и на несколько недель он с чистой совестью и легкостью в теле уходит в репетиции «испанского» танца.

Чхансона бесит, что ноги-руки отказываются двигаться так, как задумано. Он в миллионный раз фыркает про себя, что не того человека назвали хореографом, и каждый раз рефлекторно встает в первую позицию. Танец опять приходится зубрить, а после каждой тренировки идти в баню, подолгу просиживая в парилке, - плавящееся пластилином тело легче поддается переучиванию.
То ли на шестой, то ли на восьмой репетиции получается влить себя в роль, но голова все еще отказывается осмыслить две вещи: где в этой музыке с привкусом самого дешевого и самого ядреного французского испанские мотивы, и как вечно негнущемуся Санёхну удалось уловить суть.

На следующий день после просмотра наконец-то сведенного клипа Чун вообще отказывается что-то замечать в зале кроме Чхондуна. Чхансон ходит второй день под впечатлением, укоряя себя, что раньше не заметил, как Санхён вырос в танцевальном плане. Дома он всю ночь проматывал последнюю часть ролика, выгнав Чхорёна из-за своего компа. Под утро Мир вернулся, вырубил питание и отбуксировал Чуна на кровать. За два часа тому успел присниться задумавшийся Чхондун, раскачивающийся в такт «Моне Лизе»; Чхондун, выжимающий по 10 на каждой гантели; резко - Чхондун, которого переплевывает в пластичности богомол; а потом море. Чун просыпается от зудящего громкого шепота Чхорёна «вставай-вставай-вставай-вставай» и покачиваний.
Вечером до Чхансона доходит, что он летит по скорости 200 км/ч по хайвэю – он отказывается понимать, как можно было влюбиться в парня.
Поймав на кухне Джио, он задает два вопроса, оставив третий для Лидера. Во-первых, как долго Пёнхи таскает с собой Санхёна в качалку, во-вторых, нормально ли влюбиться с бухты-барахты. Лид-вокалисту, разбирающемуся в нотах, аранжировках и модных фенечках, но ничего не знающему о том, как себя вести с помешанными, остается только хлопать глазами.
На третий Сынхо отвечает, что Пи уходит в армию, самому Лидеру пофиг до того момента, пока Чхондун не начнет плакать, а вообще это немножко анекдот. Но ржать в голос хён Ян принимается только после того, как за суетящимся Чхансоном закрывается входная дверь.

Санхён не врубается, с чего это прижимистый Чун, отродясь не купивший ни одной пиццы для коллег, расщедрился на самое дорогое французское: белое и сухое, как Санхёну нравится. Чхондун цедит вино в удовольствие, и доходит до него только тогда, когда бутылка уже пуста, а сами они уже полуголые целуются до опухших губ на его кровати.
И, памятуя о наказе Сынхо, чтобы Санхёну не было больно, Чун позволяет тому быть сверху.
Единственная трезвая мысль в работающей последние сутки на износ голове Чхансона о том, что прелюдия все-таки более хороша, когда имеет статус «априори».